Портрет банальная беллетристика
Если видишь, что с картины
Смотрит кто-нибудь из нас, —
Или принц в плаще старинном,
Или в робе верхолаз,
Летчик или балерина,
Или Колька, твой сосед, —
Обязательно картина
Называется портрет.
Александр Кушнер
Отрывочно…
Брусочки китайской туши: маленькие, черные, с рельефными иероглифами на поверхности, и тоненькие кисточки, их называли «колонковыми», еще увеличительное стекло, его называли лупой. Лупа для меня была особенно желанна, с ее помощью я выжигал слова на скамейке во дворе. Собственно, это была единственная эпистолярная форма, которую я в то время не отвергал.
А вот кисточки мне не давали, так как, по словам моей тети, они самым решительным образом портились как только оказывались в моих руках…
Взрослые берегли свои вещи самым возмутительным образом, хотя взглянув на эту ситуацию с высоты сорока пяти лет, я понимаю, что будь я на их месте, лупы мне бы тоже не видать даже во сне.
Я понимал тогда, что эти вещи, так необходимые мне во дворе, взрослые используют странным образом – это называлось «ретушь». С их помощью моя тетя, Эсфирь, ретушировала портреты, которые мой дядя, Лев снимал форматной камерой в студии.
Сыррр!!!
Форматная камера мне, ребенку, вообще была малоинтересна: деревянный ящик на деревянной же треноге, бархатная накидка и крышка на объективе. Крышка важная и загадочная, в ней было самое большое разочарование, т.к. после слов «Внимание! Снимаю!» (это не «Сыр» какой-то!), вместо сочного звука затвора, крышка рукой Левы бесшумно снималась с объектива, совершала петлеобразное движение и с небольшой задержкой возвращалась на место. Все, снято! Иногда на камере появлялся тросик и затвор, тогда крышка теряла свою важность и загадочность и становилась просто крышкой, но это случалось не часто.
Вернемся ближе к кисточкам и лупе. Сразу после съемки из камеры извлекался ящик-кассета и действие переносилось в «лабораторию», которая по-совместительству служила туалетом и ванной комнатой, а еще раньше, до революции, была просто подъездом дома, в котором теперь жила семья дяди Левы. При свете красного фонаря фотопластину проявляли: сначала в ванночке с «проявителем», потом в проточной воде, затем в ванночке с «закрепителем», его еще назвали «фиксаж», и опять в воде. Чистую, проявленную пластину осторожно сушили, оберегая от пыли, и готовя к встрече с кисточками.
Здесь начиналась РЕТУШЬ, я ее очень не любил в своем детстве, это были единственные моменты, когда тетя говорила мне, чтоб я не мешал работать.
Ретушь проводилась в два этапа: сначала на негативе тушью маскировались «белые» дефекты фотопластины, потом, на уже отпечатанной фотографии, той же тушью маскировались «черные» дефекты.
Я не знаю сколько времени занимала ретушь одного портрета, но мои детские воспоминания подсказывают, что нестерпимо долго.
Фотографы и хирурги, не вмешивайтесь…
В то время никто не помышлял об изменении образа на фотографии, сейчас фотошоп часто становится скальпелем пластического хирурга: желаете грудь, ноги, губы… больше, длинней, пухлее – ради бога, будьте счастливы!
Другие люди, другие стандарты. Женщины гордились красивым бюстом и округлыми бедрами, через декольте и обтягивающие платья, не слышали о целлюлите, про эпиляцию знали далеко не все в СССР, но даже самые осведомленные стеснялись обсуждать подробности. Собственно, Одри Тоту уступала призовые места в мозгах советских мужчин Лиз Тейлор и Софи Лорен. Сейчас только серьезные фотографы продолжают делать портреты, остальные жмут кнопки, производя изображения пластиковых красавиц.
Так вот про ретушь… Раньше ретушь помогала убрать технические дефекты фотопроцесса и, возможно, отдельные дефекты кожи, сейчас одним нажатием кнопки живое лицо превращается в объект beauty: гладкая изопреновая поверхность без единого намека на естественное происхождение… Колонковые кисточки больше не в моде.
Ретушь, которую я не любил в детстве, я не люблю и теперь. Но без ретуши никак, это меньшее зло – большее плагины, “знающие” как убрать дефекты съемки и лица нажатием одной кнопки.
Фотография в стиле beauty – это своеобразный антипод фотографии в паспорте, если у последней единственная задача — это однозначная идентификация гражданина, то у первой, как раз, другая функция: она должна смазать впечатление о возрасте, внешности и личности изображенного на ней – запечатлеть безмятежную гламурную красоту. Это суета.
Но есть портрет, он должен рассказать о человеке, что-то, что может не бросаться в глаза, или может быть понятным только для близких людей. А может быть, то, чего человек сам о себе не знает, или то, чего в нем нет, но о чем хочет рассказать художник… В любом случае, портрет гораздо ближе к эпистолярному жанру, чем это может показаться.
Портрет не боится «фотошопа», как может показаться, только ему нужен мастер с «колонковой кисточкой», а не маляр с плагином «Auto Portrait Fixer”.
Будем проще…
Странное утверждение приходится слышать довольно часто: «Я не пользуюсь фотошопом!» — пользуйтесь хоть зубной пастой, если работы получаются интересными и «оставьте меня с Вашими глупостями», если они слабы и посредственны.
Есть еще одна разновидность портретной съемки, ее условно можно назвать «формальной», представьте себе выпускной класс: фотографу нужно за пару часов снять 20 человек, т.е. на один портрет в идеальном случае отводится 12 минут, а учитывая реальную суету, гораздо меньше. Двадцать человек освещаются одним светом, принимают одну позу, ну разве что, кого-то попросят не поворачиваться в профиль. При этом у фотографа, владеющего ремеслом и имеющего опыт, часто получаются качественные изображения. Вот только, даже хороший фотограф, втянувшийся в подобный конвейер быстро теряет профессиональную индивидуальность… Такая съемка пародирует студийную съемку, когда фотограф не спеша, в общении с моделью ищет ракурс, момент, свет, которые позволят написать рассказ, эссе, новеллу – все зависит от глубины общения и степени откровенности.
Свадебные портреты, тоже часто бывают формальными, недавно общаясь со свадебным фотографом, мы пришли к одной пикантной подробности: поцелуй нужно снимать только в его начале. Подумайте, взрослые люди, и поймете почему!
Свадебная фотография – это в значительной степени портрет, по-крайней мере, жанровый. Если взять десять свадебных альбомов, сделанных в течение года, то, минимум, пять будут похожи до аутентичности. С другой стороны, я знаком с фотографами, которые, практически, не повторяются и не «рыщут» по интернету в поисках «новых» идей.
«Брусочки китайской туши: маленькие, черные, с рельефными иероглифами на поверхности, и тоненькие кисточки, их называли «колонковыми», еще увеличительное стекло…» — все это сейчас выглядит по-другому, но то, что теперь тушь на кисточках никогда не кончается, а неверный мазок легко исправить, не меняет ровным счетом ничего! Портрет банальная беллетристика…
С уважением,
